Тайна, о которой не говорят вслух
Есть темы, которые церковь предпочитает не обсуждать.
Есть картины, на которые лучше не смотреть слишком пристально.
Есть совпадения, которые уж слишком точны, чтобы быть случайными.
Почему у Николая Угодника — черты Велеса?
Почему Параскева Пятница похожа на Мокошь?
Почему Илья Пророк ездит на огненной колеснице,
а Перун — на колеснице грома?
Совпадение? Или тонкий ребрендинг древних богов,
спасённых от забвения под новыми именами?
Крещение Руси: не замена веры, а подмена имён
Когда на Русь пришло христианство,
оно столкнулось с мощной, укоренённой системой богов и символов.
Славянский мир был не дик, как пытались его представить миссионеры,
а глубоко символичен и продуман.
Каждое божество отражало природную силу, каждое — сторону жизни.
Уничтожить всё это было невозможно.
Поэтому новый культ выбрал иной путь — не разрушать,
а переписать.
Вместо громовержца Перуна появился Илья Пророк,
вместо Мокоши — Параскева,
вместо Велеса — святой Николай.
И если присмотреться, их образы слишком схожи,
чтобы быть случайными.
Почему церковь пошла на слияние
Миссионеры поняли:
если хочешь подчинить народ,
не ломай его веру — возьми её под контроль.
Дай тем же силам новые имена,
новые ритуалы, новую окраску.
Так и вышло.
Поклонение солнцу стало “почитанием Спасителя”.
Культ предков — “молитвой за усопших”.
Обряд воды — “крещением”.
А жертва на капище превратилась в свечу перед образом.
Народ почти ничего не потерял.
Он продолжал обращаться к тем же силам —
только теперь через посредников.
Вместо “богов” — “святые”.
Вместо идолов — “иконы”.
Всё осталось тем же, кроме вывески.
Славянские черты на христианских ликах
Если взглянуть на старые иконы — не современные, а допетровские,
в них видно что-то странное.
Лики святых не похожи на византийские,
в них — что-то языческое, земное, простое.
Глаза — живые, лбы широкие, бороды — густые,
а позы — властные, как у богов древнего пантеона.
Святой Николай — с глазами волка и бородой Велеса,
хранящий богатство, скот, удачу.
Параскева — с женской косой, с руками пряхи —
в ней дышит Мокошь.
Илья Пророк — с молнией и колесницей —
в нём слышен Перун.
Это не совпадения — это переход облика,
который народ просто не позволил уничтожить.
Велес стал святым, но не перестал быть богом
Когда в народе говорили “Никола-угодник”,
имели в виду вовсе не святого из Библии.
Говорили о Велесе,
о покровителе богатства, торговли, скота и колдовства.
Его и просили защитить скот,
помочь с урожаем, наставить в дороге.
И не важно, что на иконах — крест.
Народ всё знал: никто не заменит Велеса.
Он просто сменил маску.
В фольклоре он даже сохранил свои старые качества:
лукавство, мудрость, способность к перевоплощению.
Его боялись и уважали — как прежде.
Параскева Пятница — дочь Мокоши
Если Велес стал Николаем,
то Мокошь — Параскевой Пятницей.
Та же женская суть,
та же забота о прядении, земле, плодородии,
о женской судьбе, деторождении и доме.
Иконы Параскевы нередко рисовали в красном одеянии,
с веретеном, с хлебом, с колосом —
это всё символы Мокоши,
богини земли, влаги и женской силы.
В день Параскевы запрещалось прясть и стирать —
а почему?
Потому что этот день — день богини,
которой нельзя мешать ткать судьбы.
Илья Пророк — Перун под другим именем
Самый очевидный пример — Перун и Илья.
Огненная колесница, молнии, гром,
кара за ложь и трусость,
защита воинов, справедливость —
всё это из пантеона Перуна,
а не из христианской традиции.
Даже сам день Ильи — 2 августа,
приходится на тот же период,
когда раньше славили Перуна —
середина лета, пик гроз и бурь.
Случайность?
Или продолжение ритуала под новым флагом?
Крест как новое солнце
Символика икон поражает.
Крест, сияние, нимбы —
это не только христианские знаки.
Это всё солярные символы,
которые существовали задолго до Византии.
У славян свастичный крест обозначал солнце, движение,
вечное обновление.
Христианство просто переименовало этот знак,
придав ему иной смысл —
но символ остался.
И старые мастера знали это.
Когда они писали иконы,
в их мазках жила древняя память —
память о тех, кто создавал знаки,
а не просто молился им.
Икона как инструмент сохранения памяти
На первый взгляд, икона — христианский объект.
Но в руках древних русских мастеров
она стала тайником старой веры.
Символы, орнаменты, пропорции —
всё не случайно.
У многих икон можно увидеть узоры,
напоминающие солярные знаки, обереги, руны.
Лики святых — в окружении растений,
в позах, обращённых к земле,
а не только к небу.
Эти детали говорят одно:
мастера знали, что сохраняют языческий код.
Они писали не только “для церкви”,
но и “для народа”,
чтобы старые силы не исчезли,
а жили — под новым именем.
Церковь знала — и молчала
Многие богословы знали,
что образы в иконах несут двойной смысл.
Но церковь решила закрыть глаза.
Потому что народ не принял бы полный разрыв.
Нужно было позволить старым богам
жить тихо, под христианским покровом.
Так возникла символическая двоеверие —
официально мы христиане,
а по сути — носители древней магии образов.
Никто не мог изгнать богов,
если они уже поселились в иконах.
Что если иконы — это не “копии” святых, а их маски?
Представим:
святой Георгий — это не просто мученик,
а воин-язычник, победивший змея —
тот самый архетип, что тянется из времён Перуна.
Богородица — не только мать Иисуса,
а перевоплощённая Лада,
великая мать, покровительница плодородия и жизни.
Многие иконы с младенцем в руках —
копируют образы,
которые существовали в славянстве задолго до христианства.
Матерь и дитя — универсальный символ Живы,
Богини, что рождает Мир.
Христианство не уничтожило эти образы —
оно их перекрасило.
Почему сегодня эта тема вызывает страх
Стоит только сказать, что иконы —
не чисто христианский продукт,
как сразу начинается буря обвинений:
“кощунство”, “богохульство”, “ересь”.
Но факты — сильнее эмоций.
В народной памяти, в песнях, в обрядах
остались следы древней веры,
а в иконах — её зримые отпечатки.
Церковь боится не разоблачения,
а вопросов.
Потому что признание преемственности
означает признать:
не всё, что свято, придумано ею.
Почему мы чувствуем древнюю силу, глядя на иконы
Некоторые иконы вызывают трепет,
даже у неверующих.
Не из-за догм, не из-за страха —
а из-за энергии образа,
где древнее и новое переплелись.
Взгляни на лик Ильи — там буря.
На Николая — мудрость и тайна.
На Параскеву — тепло земли.
Это не догматика. Это — живые архетипы.
Их сила работает, даже если ты не знаешь имени бога.
Потому что образ сильнее названия.
Он хранит вибрацию, а не текст.
Икона как культурная крипта
Тысячу лет мы живём среди кодов,
которые сами не до конца понимаем.
Каждая икона — это мост через время.
Она соединяет христианство и язычество,
богов и людей,
землю и небо.
Можно верить, можно отрицать,
но нельзя не признать:
славянские корни живут в каждом святом лике.
И если убрать крест — что останется?
Останется всё то же самое.
Женщина с младенцем — Мать Мира.
Мужчина с молнией — Защитник.
Старец с книгой — Мудрец.
Триединство — Мир, Дух, Материя.
Христианство просто переписало древнюю философию другими словами.
Но её суть осталась.
И пока мы смотрим на иконы с благоговением,
мы, сами того не зная,
смотрим в глаза своим древним богам.
Итог: церковь спасла то, что хотела уничтожить
Ирония судьбы в том,
что именно благодаря христианству
древние боги пережили века.
Переодетые в святых,
они продолжали жить в храмах,
на иконах, в ритуалах,
в самом языке народа.
Сегодня, когда мы ищем свои корни,
иконы вдруг снова открываются —
не как религиозные символы,
а как архив старой веры.
Перун, Велес, Мокошь, Лада —
они всё ещё с нами.
Просто говорят тихо, через золото и краску,
ожидая, когда мы снова услышим их.
Отзывов: 0 / Написать отзыв
