Книги неоязычества: профанация или возрождение?

    Мы не станем в данный момент подвергать анализу все аргументы  и «за» и «против» подлинности данных источников, побеседуем об ином — об их воздействии на разум. Неплохо ясно, что когда какой-то объект известен своим сильным воздействием на разум, он, бесспорно, заслуживает заинтересованности как источник (или преграда) Силы.
 
    Самыми главными  следствиями  признаний «Влескниги» как подлинника состоят во  славе веры давних славян монотеистической и в отвержении «норманнской» родственности данной веры и принятие её узких взаимоотношений с индуистским верованием. Два данных результата крайне существенны стратегически.
Истинно, слова
«А стань блудень каковой, кой станет заниматься счетом Богов тех, отъединяя от Сварога, извержен, станет от рода, оттого что не имеется у нас Богов кроме Вышня... Да не разъединяет никто этого Множества и не наречет, что владеем Богами многими»
просто одобряют вторичность богов в отношении с «Вышней», каковой в большинстве мест признан как активный деятель. А в ином месте «Вышень» изображается одним из богов: "Се, Вышень грядущий на облаке к нам и изречет: «Дети, постройте той град ваш и упрочивайте его, вскоре станете, охвачены по весне другими врагами, и битва ваша станет суровой и скорой. И Сварог отправит Меня к вам». Тем не менее, вся атмосфера «Влескниги» выдержана в смысле «Бог есть Един и Множествен».
 
    Подобное касательство, анализирующее богов в аспекте Единого, определяет безграничную пропасть промеж ними и олицетворенными людьми, и, одновременно, выступает как постулат субстанционального единства людей (их духа) и Абсолюта (в подобии индийского «Атман есть Брахман»).
Все данные мысли близко связаны со вторым немаловажным результатом: «ведическим» нравом веры и философии «Влескниги». «Арийская идея», воздевающая корни протоцивилизации славян к великой прокультуре, разумеется, чрезвычайно провоцирует национальный разум.  Сообразуясь данным легендам, арии начинают собственный генезис от гипербореев, которые жили в Заполярье или на континенте Северного полюса. Внутреннее величие народностей, описанное во «Влескниге», бесспорно:
«Дожьдьбоговы внуки есть баловни божеские, и божеское орало, в руке держа, воспеваем мы во славу Сурье, и мыслим о сем по вечерам. По пять разов в сутки славим мы богов, и пьем сурицу как признак благостный и общнный с богами, какие во Сварге тоже выпивают за наше везение».
Следовательно, в виде источника «Велесова книга» своей серьезной ролью развивает мировоззрение тех течений нео-язычества, какие признали её авторитетной, и, значит, её роль не спадет, насколько бы не считали её подделкой.
 
    Фактически подобная история  происходит и с «Книгой Фериллт». Магическая «Книга Фериллта» подлинно припоминается в валлийской «Истории Талиесина», тем не менее, истинность выдержек из неё, приводимая современниками нео-друидами, тоже обширно отвергается. Снова же, не анализируя истинность данного источника, поговорим о его мировоззренческих следствиях. Подобных следствий целое множество.  Именно основными из них и обнаруживаются: первое - изображение о разделе магических практик у мужчин и женщин:
«Мужские и женские мистерии обязаны проводиться на различных участках, с тем, чтобы смогло поддерживаться целомудрие энергий, в итоге чего проход в пол снабдит ускоренным ростом»
и второе -  изображение о полярностях миров:
“ У Кельтов, вся действительность прибывала открытым воссозданием или ЦАРСТВА СОЛНЦА (мужская, излучающая, активная сфера) или ЛУННОГО ЦАРСТВА (сфера женская, поглощающая, пассивная)“.
Все данные следствия взаимно между собой связанны и активизируют функциональное принятие одной частью нео-друидов и такой же энергичный отпор другой частью. Любопытно, что все данные полемики проводятся в основном в Америке, не самой аутентичной по отношению к друидизму местности. Собственно здесь, в «области равновеликих потенциалов», где немало «посвящённых друидов» всех полов, более активизировано ведется мировоззрение, возводимое к античным кельтам.  Данные измышления устанавливают друидические представления в одну шеренгу с «Виккой», являющейся околоязыческим направлением, почти не несущее в себе традиционных основ.
 
    Тем, кому больше по нраву «схожесть с природой» и приволье нравов, предпочитают направление Викки (нужно приметить, сами они едва ли условятся с тем, что их теория не обладает отношением к друидизму). Тем, кому наибольше по нраву гностический взгляд к окружающей вселенной, связанный с некоторыми ограничениями и требующими обстоятельной работы, станут следовать тех же мнений, что сформулированы в книге Д.Монро. Притом предпочтение происходит только лишь как соответствие с индивидуальными приверженностями, складывающимися в соответствующий миф.
Следовательно, в независимости от того, когда и кем были сочинены книги, признанные пользующиеся авторитетом у нео-язычников, они обладают в себе двумя неоспоримыми эффектами: первый - они привносят лепту в формировании мифа, распознаваемого этими группами в особенности изображения макрокосма, основывают мировоззренческий фундамент данных групп.
Эффект второй -  и, как я думаю, это наиболее важно, что именно полемика кругом истинности подобных источников притягивает обширный интерес к ренессансу (или восстановлению) идолопоклонства.  А это означает, что расширяются горизонты мифа, доступные человеческому разуму, и, таким образом, расширяется именно данное сознание, увеличивается число дорог для обретения Сил, и, очевидно, сможет служить для кого-то начальным импульсом в самом начале собственного Пути Силы.