Кто видит этот сон?

   Как уже говорилось, что Магия Абрамелина завоевала немалую известность собственно оттого, что она проторяет пути от этого «Я» до взаимодействия, предоставляя его в виде «Священного Ангела-Хранителя».
Как уже ранее обсуждалось, что «супраличность», «сверхсознание» нередко принимается в виде внешнего в отношении к обыкновенной персоне, как Даймон, дух-хранитель.
Божественные наставники, с древних времен и повсюду сопутствовавшие магам, пророкам и жрецам в их сновидениях, являются ещё одним из подтверждений в прок тому, что Познание  данного Хранителя и Собеседование с ним знакомит с неким основополагающим и универсальным духовным опытом. И в священном писании и духовной практике популярных вероисповеданий мы все время наталкиваемся с данным важнейшим вопросом — вопросом интимного отношения людей с божественной сутью, каковая может послужить как представитель верховного (и, вероятно, безликого) кумира и провожатым, способствующим приближению до последнего. Несомненно, с особой отчетливостью данный эксперимент свойственен традициям Востока, провозглашавшим идентичность личного (Атман) и всемирного (Брахман) духа.
 
   И Запад не стоит в сторонке. «Книга Священной Магии» рекомендует уединение на пол года (в иной версии – на два года) и выполнение ритуала воззваний к Священному Анеглу-Хранителю. Именно один раз в день в ходе первого месяца, два раза — в течение второго, три раза — в течение третьего месяца, четыре раза — в течение четвертого, и потом, в течение двух месяцев. Кроули одобряет, что совершенная церемония захватывает одиннадцать месяцев, во время одиннадцатой луны
«отдайте себя целиком данной Работе; да пребывайте Вы в непрестанном старании, отвергая все надобности, помимо природных потребностей кушать и почивать».
До такой степени много стараний расходуется на то, что в телемитском обычае слывет основой и окончанием всей Магии. Сообразовывается, что до тех пор, пока Знание и Собеседование не пройдены, никакая греза, никакая церемония, инвокация, эвокация, мольба, прогноз или магическая практика не станут реально результативными или приобретающими доверия.
Чтобы выяснить роль данных опытов мы обязаны обсуждать две темы:
1. Отчего «Супраличность» принимается нами в образе внешнего в отношении к персоне.
2. Каковы отношения личности и «Ангела».
Главное заметим, чтобы избежать путаницы, мы не станем использовать термин «Ангел-Хранитель», не обращая внимания на стабильное употребление данных слов в нынешней магии, потому как мы вложили в слово «Ангел» значение «Инволютивного Служебного Духа».
 
   Чтобы выяснить характер взаимодействий еще раз напомним, что Традиция распознает два различных состояния разума: сориентированное («бодрствующее») и несориентированное («спящее»). Тем не менее, имеясь доведенной до собственного логического рубежа, данная мысль преобразовывается в принятие того, что, по сущности, «все есть сон и наличествует исключительно он». Выясняется, что обыкновенный мир, принимаемый нами обыденно, вовсе не настолько «векторен», как старается нам показать. Ещё первыми это приметили, разумеется, античные греки.
Сам  Плотин говорил, что:
«Первое, неосуществимо, чтобы время стало движеньем, потому как произвольный тип хода уже располагает  временем.
Второе, время не обнаруживается как мера продвижения или количество его, потому как чтобы измерить эти количества мы обязаны использовать  часть (мера) времени: такая мера снова полагает или продвижение (в частности, скорость света в пустоте, применяемую современными физиками как величину постоянную), или же некоторое «другое время», с каковым, возможно,  сравнить  первое.
Третье, время не является числом, хоть даже «непрерывное», потому как  к  нему снова должна  быть применена  мера‚ или  часть времени. Но что такое часть времени это есть то же самое время или все же не время? Часть является числом, но время не находится в зависимости от чисел, тогда же счёт, применяемый для измерений, уже располагает временем». Время, следовательно, нераздельно, хоть оно заключает  в себе и «ранее» и «позднее».
 
   Век Плотина и платоников (греч. aἰών  — Эон) есть единая (τό έν) основание и неразложимая материя одинаково как «разума», так и «вещества». Скажем иначе, все наличествует во всем и навсегда. А это и есть свойственная качество «безвекторного» состояния сновидений. Для того чтобы продифференцировать, раздробить данное «все во всем», и порождается наш «обыкновенный» разум, наша личность. Лейбниц в Монадологии изображает заявление надлежащим манером: всякая монада «отображает» Космос (потому как обладает «субъектом или основанием себя самой в Боге»), но она «лишена окон», разрешающих ей взглянуть за границы своей личности. Собственно потому то и можно дерзко одобрять, что мир является продуктом дела разума, его творением.
Тем не менее, парадоксальность этой ситуации заключена в том, что для «раздела» мира на составляющие нужно вынести центр разума внутрь данных компонентов, что значит, обязано случиться «нисхождение» разума. Это значит, что стандартная «личность» обнаруживается таким же «сном», продуктом выделений строя категорий из первичной цельности, как и все кругом неё. Следовательно , последователи Платона открыли, что «обыкновенный» разум нельзя полагать «бодрствующим», он, по существу, тоже обнаруживается сном, лишь сном в середине Потока Силы, в различии от снов вне его (виртуальных, межмирных снов).
 
   Таким образом, важнейшим заключением, к какому подошли как западный, так и восточный течения познания стал парадокс утверждения иллюзорностей, призрачностей, сновидностей повседневностей. Выявляется, что продвижение эмоции и мысли может управляться при помощи причудливой игры, а воспринимаемый обыкновенно нераздельным психический ход является только театром в неплохо режиссированном спектакле.
Следующее заключение очевидно: когда существует сновидение, то обязан иметься и Сновидец. Свойственная черта сновидений заключается в том, что сновидимые и сновидящие персоны идентичны в процессе сна, но немного неодинаковы следом за пробуждением. Как раз это суждение и родило идею о «Высшем Я», каковое «спит» и «зрит во сне» себя как людскую особу. И как будто «проснувшись», люди сливаются с Абсолютом, воплощая в себе «Атман» и «Брахман». «Золотая Заря» олицетворяла различные степени разума с каббалистическими «сферами душ», ввергая в соответствие «Ангелу-Хранителю» степень Йехида.
Одновременно, подобное суждение является немного упрощённым. Оно полагает «синхронное» (учитывая условность времени) наличие «наивысшего» и «низшего» Я. Все же традиционные суждения сообщают то, что данное «высшее» Я имеется только как вероятное, и доступ для восприятия осуществляется только при помощи все той же условности времени. Скажем иначе, что Высшее Я является тотальным осознанием Монады, которое она приобретет, постигнув все круги олицетворений, осуществлений собственных потенций. Скажем иначе, что Оно является «гостьей из будущего», Оно является тем, во что обратится персональный разум в конечной точке собственной эволюции. Притом, потому как численность потенций монады бесконечна, и ход их реализаций – тоже безграничен,  следовательно, по времени «низшее» Я никогда в жизни не дойдет до состояния «наивысшего», пожизненно асимптотически к нему подходя.
 
   Тем не менее, это приведёт к последующему выводу, что «Высшее Я», которое воспринимается в «божественном опыте», является только «моделью» безукоризненного состояния.  Она, основанная разумом, не идентична самому разуму, таким образом, является внешней в отношении к нему.
Следовательно, фактором того, что особа и «Супраличность» раздельные, состоит в их принципе различной натуре: особа относится к миру времени, а Супраличность имеет отношение к Вечности, Эону.
Помимо этого, делается ясным, что реакция между «Я» и «Сверх-Я» двусторонняя: с одной стороны, «Я» проявляет только один из характеристик «Сверх-Я», а с другой – собственно в данном проявлении и заключается смысл перевода Супраличности их вероятного существования к жизненному. Скажем иначе, что не исключительно персона является творением «Сверх-личности», но и напротив  «Сверх-Я» является результатом труда «Я».
Следовательно, Магу «Высшая Душа» является не предметом поклонения, не вожделенной целью, а является одним из участников колоссальной игры, не более привилегированной, чем «низшая» персона, каковая прибывает его создателем и созданием.