Жемчужина Азии — суфизм

      Исламский мистицизм, прошедший испытание временем, веротерпимости которого нет аналогов, здравствует и в наши дни. Само название происходит от арабского слова «суф» — шерсть, так как грубый шерстяной плащ являлся обязательным атрибутом аскета. Истина, сокрытая в любом чистом учении, всегда была вожделенным плодом исканий нищих дервишей, бредущих пыльными дорогами судьбы.

      Суфийских отшельников отличали непризнание светской власти, многодневные посты и молитвы, однозначное принятие своей нелёгкой доли в полном смирении и согласии со своей совестью и Всевышним. Скитающиеся по всей Азии дервишы собирали милостыню только на один день в соответствии с принципом таваккуль («упование»).

     Восток и Запад  совместились в сердце мудреца, понимающего, что Всевышний создал людей разными. Отбросив жалкие попытки ума понять высшую реальность, суфии избирают путь очищения сердца как благословение на духовное наставничество мюридов («ищущих») и указывают способ достижения Бога своим ученикам — через божественную любовь вне интеллектуальных конструкций.

                                         О тайна Жизни! Ты полна очарованья...  

                                        Душа любая, как к магниту, льнет к тебе,  

                                        Клянется в верности на утренней заре,  

                                        К полудню Жизни... забывая обещанье...

       Как и большинство мистических течений, сокровенные знания и методики не раскрываются в суфизме всем и каждому, во избежания профанации учения. Основная сложность передачи опыта заключается в его сверхчувственности, не поддающейся заключению в темницу словесных форм. Более совершенные законы духовного мира, определяют наш — материальный — мир, но совсем не похожи на известные земные законы.

     Нет высшего понимания Истины без высших способностей, и исследователям порой попадаются намёки в творениях великих суфиев на особые способности святых дервишей. Тем не менее достижение паранормальных способностей не является самоцелью в суфизме, и, как в любом истинном учении, страстное желание возобладать ими воспринимается как серьёзное отклонение от истинного пути. Поэтому человеку, выросшему строго в светской среде, сложно понять главные принципы учения, один из которых делает акцент на нестяжательстве особых сил и предлагает воспринять любое проявляющееся совершенство как милость Аллаха.

                                     Слова становятся к закату не нужны,  

                                      А неразгаданная тайна вновь уходит...  

                                     Одним — во мрак, иным — звездами хороводит...  

                                     Но остается Тайна тайной ворожбы...

       Естественно, так называемое виденье или духовное зрение, не является для мистического ислама чем-то незнакомым — суфии прекрасно осведомлены о существовании семи тонкоматериальных тел (нафс) человека, которые имеют все цвета радуги, собственный диапазон частот и поляризацию. Места соединения физического и энергетических тел суфийские мистики называют латаифами, они и являются одним из основных ключей к изменению и качественной трансформации нафса. Многомерность человеческого существа воспринимается как подсказка о многомерности высших миров.

     Наставническая линия в суфизме всегда проводила жёсткий отбор — требования, предъявляемые к кандидатам, были незыблемыми. История этой религиозно-мистической школы знает немало случаев, когда из многих сотен кандидатов так никто и не становился преемником шейха.

                                  И вновь на утро раздаются заклинанья  

                                 Умов людей:

                                 — Раскрой, о тайна, лепестки!  

                                 К полудню... клятвы затихают, а пески  

                                 Пустыни Странствия Ума поглотят Знанья...  

     Конечно, представители ортодоксальной традиции не приемлют такой версии учения, оставленного людям пророком Мухаммадом, но следует отметить, что ислам, как и христианство, дал пёструю картину развития самых различных толкований священных заветов, суфизм же познаёт Бога не только в глубочайшем смысле слов, но и за пределами этих слов, когда невозможно выразить истину познанную, но скрытую в писаниях.  Данный метод познания является аллегорической интерпретацией — тавил, на основе мистических откровений – кашф, который, по всей видимости, и был заложен в фундамент экстатического суфизма аль-Бистами.

     Суфийская доктрина образуется в VIII веке, но мистический стержень доктрины получает развитие в XII веке, благодаря ас-Сухраварди ал-Мактул и ибн Араби. Мощный интуитивизм стал рассматриваться не только как средство предвидения тех или иных исторических и личных сценариев, но и как действенная сила изменения жизненных ситуаций, которые для обычного обывателя покажутся попросту тупиковыми.

     Преимущества подобного подхода очевидны — развитая практикой и аскетическими ограничениями интуиция даёт  мгновенные ответы на те вопросы, с которыми стандартный способ мышления может справиться только за долгие годы.

                                            Так, обжигающий песок в себя вберет  

                                            Все то, что точные науки излагают,  

                                            А тайна Жизни... каплей в воздухе летает 

                                           И лишь свободным доверяет свой полет...  

     Наиболее влиятельными в наше время братствами являются Накшбандийа и Кадирийа — они по-прежнему считают, что нет канонического пути к озарению.

     Особенно привлекателен для взора танец-кружение, который танцуют во время фестиваля дервишей недалеко от могилы Джелаладдина Руми и на сценах Турции. Но сакральный смысл танца, имеющего персидские корни, достаточно глубокий. Изначально это был храмовый ритуал, где черная накидка, которую сбрасывают в начале танца, символизирует гробовые покровы, белое одеяние — саван, а высокая шапка — могильную плиту. Всё это — выраженная в движении драма жизни, смерти и возрождения.

     Некоторые последователи ламаизма видят сходство такого кружения со специальными упражнениями, известными среди широкой публики как «Око возрождения». Утверждается, что эфирное тело каждого человека состоит из нескольких вращающихся спиралей, сбалансировать и стимулировать которые и призвано кружение вокруг своей оси. Суть метода одна — выход на обретение сверхрационального знания.

     Могущественные силы дервишей нашли отражение в многочисленных легендах, воспевающих мудрость этих святых подвижников, бросавших слова гневного обличения тиранам и не забывающих намекать на временность и скоротечность земной жизни. В Дагестане существует предание, что шейх Джамалуддин из Кумуха, живший в XIII веке, поклонился ханше, чем вызвал гнев правителя таким поступком — поклониться женщине было сродни святотатству. На упрёки суфий ответил: "Я поклонился не ханше, а твоему наследнику".

    Женщина оказалась беременна и по прошествии положенного срока родила хану сына. Суфии в своё время предсказали нашествие орд Чингисхана и сражались в первых рядах с захватчиками. Суфии были советчиками Тамерлана и после его смерти запечатали могилу древними заклинаниями, чтобы «укротить дух войны». Однажды дервиш, сопровождавший небольшой кавалерийский отряд Тамерлана, пожелал предотвратить кровопролитие и бросил горсть земли в сторону наступавшего врага; по мистической причине это привело к их временному ослеплению.

     Влияние суфизма прослеживается на огромной территории от Испании до Индии. Большинство мистиков этого религиозного течения считают эту школу территориальной, и можно встретить свидетельства того, что дервишы обучались у браминов Индии и представителей исихазма в Европе. Везде, где дервишы чувствовали Истину, они старались познать её, несмотря на внешние различия концепций.

                                                            Когда бы имя Бога люди утеряли,  

                                                            Тогда бы птицы в поднебесье не летали,  

                                                             Не колосился бы на солнце колосок,  

                                                            Не раздавался бы ребячий голосок,  

                                                             И не вливались бы в моря ручьи и реки.  

                                                                                Тогда б любви не знали люди на земле,  

                                                                                Не написал бы эти строчки я тебе,  

                                                                                Тогда бы солнце не всходило на рассвете,  

                                                                               И чудеса не появлялись на планете,  

                                                            Да имена не сохранялись бы в веках,

                                                            А высота не пребывала бы в горах.

                                                           Когда бы люди мудрость вечную теряли,  

                                                            Они бы имени секрета не узнали...

                                                                         Но то, что кажется, порой, невероятным,

                                                                         Имеет Имя! И становится понятным...