Объективность реальности

    Словесно признавая, что видимый мир есть только продукт отображения, большинство из магов, однако, на самом деле доверяют «объективной реальности».
Собственно, априори планируется, что то такое, что мы можем увидеть,  имеется «на самом деле», а функция разума существует только как «отображение» данной действительности.
Скажем иначе, взамен того, чтобы рассчитывать на разум, разыскивая в нём ключи и пути для свободы, маги зачастую попадаются в ловушки, терять голову от космологических описаний, разговоров о «многомерности» действительности и «многоуровневости» миров.
С угла просмотра хищников, маг, безгранично ведущий рассуждения о «тонких» и «плотных» мирах, о «высшем и низшем астрале» и тому сродном наиболее безвреднее, чем маг, исследующий глубину Психокосмоса.
Однако все ранее сказанное совсем не значит, что описания бесполезны; наоборот, как уже ранее говорилось, немаловажность возможность картографировать поля битв, но все же не нужно вносить лишние системы в само изображение, ведь результативнее не забывать о «бритве Оккама» то есть в описаниях не необходимо излишне сильно приумножать число категорий.
Собственно абстрагирование интереса с существенного на не существенное есть любимая стратегическая стезя хищников и сущность дестракторов Психокосмоса, внедряемых ими.
 
    Если думать, что эти хищники водятся где-то в «астрале» и изолированы от нас мало-мальски материальным барьером в виде «разности вибраций», то появляется чувство относительной неопасности, какое может привести к расслабленности и как следствие к уязвимости.
Когда маг осознает, что единственным барьером, который делит миры, является барьер восприятия, то сражение заслуживает наиболее ощутимый и тесный резон.
Скажем иначе, что с утилитарной точки зрения взамен того, чтобы вести рассуждения, на котором «уровне астрала» случаются сражения, наиболее существеннее разбираться, каким образом и с кем проводить сражение.
Например, не имение восприятия обыкновенными людьми фантомов, как правило, истолковывают «изощренностью строения» самих фантомов. Но такое явление, возможно, рассматривать и с иной точки зрения вот мы не можем увидеть призраков оттого, что не желаем их видать. Наш разум ограничен в собственной способности, воспринимать в свое время в целом собственным личными духовными барьерами, сотворенным или самой личностью в целях безопасности, или создано Паразитом разума для его неопасности. Скажем иначе, что восприятие есть дело предпочтения: или мы принимаем решение, что нам воспринять, или кто-то принуждает нас воспринять некоторые вещи.
 
    Подобное изображение может привести к очень существенному утилитарному заключению, что мы существуем в ограниченном мире оттого, что сами занимаемся его ограничением. И, хоть мы это делаем вовсе не исключительно по собственной воле, существо вопроса от этого не изменяется и ключи к пространству восприятий отыскивается в самом разуме.
Нет необходимости разыскивать никаких хитроумных «методов астрального выхода» все это передвигает энергичность вовне и сооружает разум как чересчур зависимый от «внешних» обстоятельств (притом, важно всегда помнить, что любой поступок требует наличия точек опоры). В реальности все подобные методы являются способами погружений разума в собственные глубины и розыск потенциалов правления вниманием, а так же его верное направление из одного узла энергии в иной. Все настоящие старания мага обязаны быть сориентированы собственно на исследование и изучение собственным разумом, освобождение силы внимания от полной зависимости чужеродными влияниями, в каковой она прибывает, и возврат индивидуальности на собственное место образующей систему оси Психокосмоса.